Горе от ума (Театр драмы им. Ф. Волкова, Ярославль)

Стадион "Локомотив", Москва

Дата проведения:

Внимание! Данное мероприятие уже прошло и перенесено в архив! Новые представления ищите в текущей афише в разделе Комедии.

Театр драмы имени Федора Волкова (Ярославль)

Александр Грибоедов
ГОРЕ ОТ УМА

Художественный проект и постановка - Игорь Селин
Сценография - Александр Орлов
Костюмы - Ирина Чередникова
Пластика - Артур Ощепков
Свет - Глеб Фильштинский
Видео - Иван Купцов
Музыкальное оформление: Владимир Бычковский, Владимир Селютин
Литературный консультант: Маргарита Ваняшова
Артисты: Алексей Кузьмин, Сергей Куценко, Ольга Старк, Наталья Мацюк, Семен Иванов, Никита Кононов, Людмила Пошехонова, Виталий Даушев, Владимир Солопов, Наталия Терентьева, Любовь Ветошкина, Евгения Долгова, Наталья Кондратьева, Ирина Наумкина и другие.
Музыканты: Сергей Земцов, Вадим Леонтович, Александр Руга, Владимир Селютин, Вячеслав Селютин
Продолжительность спектакля - два часа 40 минут

"Чацкий - это несостоявшийся русский Гамлет. Он вываливается на бал жизни, где оказывается лишним. Я сознательно предложил тему маскарада, масок. Яркие личности попадают на бал жизни, где правят другие законы, где люди-маски, где существует машина, которая давит человека, уничтожает все живое, настоящее. Не только Чацкого, все это поколение - и Лизу, и Софью, и Молчалина, в чем-то и Скалозуба. Круговерть жизни, в которую они попадают, - это мышеловка, зеркальный обман, где, с одной стороны, все улыбаются, все привлекательны, а с другой - выпускают когти" (Игорь Селин).
 
"Селин искал, как аукнулись и чем откликнулись идеи хрестоматийного произведения во всей дальнейшей истории России. Да и не только России. Он вытащил ситуации вкупе с персонажами из вязкого быта "фамусовской Москвы" - не в безвременье, но во "всевременье", в котором, правда, доминируют ноты и мотивы века ХХ, его середины. Он посмотрел на происходящее глазами современного человека, который знает много больше и видит дальше, и понял, что Грибоедова вполне можно вписать в общий культурный контекст" (газета "Культура").

"Светящиеся, как на московских улицах, неоновые буквы, металл, стекло и общее ощущение шика довершают образ глянцевой Москвы, живущей в угаре, "под собою не чуя страны". Постепенно в спектакль входит тема пылающего в диком угаре города. …Ни о какой любви больше нет и речи, гламурно-кровавый мир вырвал у Чацкого любимую, а вместе с ней - и родину. Он тихо уходит, смятый огромным снежным комом, выкатившимся из-за букв, и на экране, за пеленой забвения и снега, возникает его отчаянное и состарившееся лицо в очках и слезах. И звучит стихотворение Бродского, давшее этому спектаклю такую обостренно-трагическую интонацию: "Вези меня по родине, такси. / Как будто бы я адрес забываю. / В умолкшие поля меня неси. / Я, знаешь ли, с отчизны выбываю!" ("Российская газета").